Отчёт Анастасии (позывной «Оболенская»), специалиста направления «Лес на связи» отряда «ЛизаАлерт»:

«Каждый раз, когда беру новую заявку, надеюсь, что на том конце провода скажут: “Помощь не нужна, я уже дома”. Иногда надежда сбывается, но чаще – нет.

Заявка на поиск Сергея Юрьевича в “Лес на связи” (ЛНС) поступила 7 октября в 18 часов. Но это по московскому времени. А мой потерявшийся – в лесу в Красноярском крае, где уже ночь.

Я очень люблю этот регион. Там нереальные по красоте и площади леса, каждый размером с Московскую область, – невероятные расстояния! И там живут потрясающие ребята, для которых плыть на лодке три часа, ехать на УАЗе ещё пять, а потом три топать пешком по полному бездорожью – ну так, обычное дело.

Звоню пропавшему. “Помощь нужна, я в лесу, шёл с болот и заблудился”. Смотрю карту, сопоставляю с ней ответы Сергея Юрьевича, ужасаюсь масштабам леса. Спасатели готовы выехать, но утром. Тем временем в лесу работают полицейские. Их тоже немного, но они ищут моего потерявшегося в холод и дождь.

С каждым звонком голос дедушки слабеет. Он замерзает, хочет спать, но продолжает отвечать на мои вопросы. А я пытаюсь сделать всё, чтобы он даже на секунду не подумал о том, чтобы сдаться. Сергей Юрьевич вспоминает, что видел два домика в лесу, от них он вышел на вырубку.

Бегу в чат направления ЛНС, прошу помощи у ребят. Начинается командная работа. Мои драгоценные – все подключаются к работе по заявке, выдавая различные варианты и предположения, где могут быть эти домики, вырубка и, главное, сам потерявшийся. Отношу информацию в регион – утром её передадут спасателям.

Сергей Юрьевич, несмотря на почти нулевую температуру и дождь, храбрится. Обещает делать всё, о чём я его прошу – двигаться, не спать, сообщать мне, если что-то увидит или услышит…

Но в один момент связь с ним обрывается. Уснул? Замёрз? Сел телефон? Я пытаюсь гасить страх внутри, наворачиваю круги по дому. Коллеги гонят спать – номер стоит на контроле, а без связи я ничем больше помочь не могу. Но какой может быть сон? Чтобы спать, я сначала должна узнать, что мой потерявшийся в порядке! Так что сижу всю ночь на кухне, пью кофе. В комнате нельзя – там спит сын, ему утром в садик.

Из Красноярска нашим добровольцам до места ехать часов шесть, не меньше. Запрашиваем авиацию. Рассматривается утренний вылет, однако всё зависит от метеоусловий, а они, мягко говоря, не очень.

В шесть утра снова набираю Сергея и слышу чёткое “Меня нашли!” Потом что-то невнятное – связь снова подводит. Но на заднем плане я слышу другие мужские голоса. Значит, правда! Нашли. Успели.

Только бы не разреветься. Первым делом бегу в чат к ребятам – сообщить новость. В следующие минуты чат ЛНС едва не разрывает от счастья. У нас так всегда – мы и переживаем друг за друга, если кто-то работает над тяжёлой заявкой, и радуемся вместе, если можем сказать плохим обстоятельствам – не сегодня!

…Каждый раз, когда я беру новую заявку, я надеюсь, что помощь не потребуется. Потому что если человек на том конце провода действительно заблудился, это означает, что ты часами, а иногда даже днями будешь следить за судьбой незнакомого тебе человека, не в силах нормально поесть или поспать, даже когда уже сделал всё, что мог. Потому что, когда пропадает связь, больше всего на свете вместо автоответчика хочешь услышать голос того, с кем ты лично даже не знаком. Каждый из таких потерявшихся становится даже слишком родным.

Сергей Юрьевич вернулся домой. А мне пора будить сына и везти его в садик. Начинается новый день. Ничего, посплю когда-нибудь потом…»